ПСИХОЛОГИЯ САМОСТИ

– одно из направлений психоаналитической психологии и терапии, ориентированное на исследование проблем нарциссизма и лечение нарциссических расстройств личности, пограничных состояний, нарушений Самости.

   Один из видных представителей психологии Самости – американский психоаналитик Хайнц Кохут (1897–1985). Идеи, послужившие формированию психологии Самости, нашли отражение в его работах, включая статьи «Интроспекция, эмпатия и психоанализ» (1959), «Психоаналитическое лечение нарциссических расстройств личности» (1968), «Расстройства Самости и их лечение» (1978) и книги «Анализ Самости» (1971), «Восстановление Самости» (1977) и др.

   Психология Самости основывается на признании интроспекции и эмпатии как существенных компонентов любого психологического наблюдения. Если методы наблюдения базируются не на интроспекции и эмпатии, то наблюдаемые явления относятся к соматическим, поведенческим или социальным феноменам. По мнению Х. Кохута, «психологическим можно назвать лишь то явление, в котором наряду с интроспекцией другого человека присутствует наша собственная интроспекция и эмпатия».

   Несмотря на то что главным инструментом психоаналитического наблюдения является свободное ассоциирование, тем не менее значительное количество клинических фактов было открыто при помощи самоанализа. Это означает, что в психоанализе интроспекция и эмпатия часто связаны и перемешаны с другими видами наблюдений, однако, как считал Х. Кохут, последним и решающим актом наблюдения всегда будет интроспективный или эмпатический акт. В этом смысле основные техники психоанализа, включая свободное ассоциирование и анализ сопротивлений, можно считать «вспомогательными инструментами на службе интроспективного и эмпатического методов наблюдения».

   Исходя из интроспекции и эмпатии, Х. Кохут пересмотрел ряд психоаналитических идей и понятий. Признавая важное значение исследований ранних взаимоотношений между матерью и ребенком, он считал, что в этом случае не следует путать теории, основанные на социальной психологии и интроспективной психологии. В частности, он возражал против тенденции сводить психологическую зависимость исключительно к оральности, рассматривал понятия «Эрос» и «Танатос» как лежащие за пределами психоаналитической психологии, считал, что аналитик не экран для проекции существующей психологической структуры, а ее замена.

   В основе психологии Самости лежат представления о здоровой Самости и ее патологических состояниях. Самость – это центр устойчивой психологической структуры, способствующий ее саморазвитию и в то же время самоподдержанию ее целостности. На разных этапах развития психологической структуры обнаруживаются характерные и специфические типы нормальной Самости: виртуальная, содержащаяся в представлениях родителей о новорожденном ребенке и в определенной степени задающая его потенциальные свойства и качества; ядерная, первоначальная организация психики, характеризующаяся нарциссическим равновесием младенца; связная, органически функционирующая и не испытывающая дисбаланса; грандиозная, связанная с эксгибиционистским стремлением младенца восстановить нарушенное равновесие в первоначальном опыте нераздельного единства с матерью.

   Среди патологических состояний Самости различаются: несбалансированная, отличающаяся непрочностью ее составляющих частей (целей, притязаний, идеалов, норм); фрагментарная, характеризующаяся периодически повторяющимся или хроническим нарушением связности отдельных ее частей; опустошенная, связанная с утратой жизненных сил и интереса к окружающему миру; перегруженная, не справляющаяся с предъявляемыми к ней требованиями и неспособная к осуществлению нормальной деятельности; перевозбужденная, чрезмерно эмоциональная и остро реагирующая на происходящее; архаическая, характеризующаяся регрессивным проявлением у взрослого человека ранних состояний ядерной Самости или грандиозной Самости.

   Психология Самости ориентирована на исследование патологических состояний Самости и психоаналитическую терапию, способствующую восстановлению здоровой Самости.

   Х. Кохут исходил из того, что активная интроспекция при нарциссических расстройствах и пограничных состояниях приводит к признанию борьбы неструктурированной психики в целях поддержания контакта с архаическим объектом. Аналитик становится для пациента как бы прямым продолжением ранней реальности, которая была слишком далекой, отталкивающей или ненадежной, чтобы трансформироваться в прочные психологические структуры. Отсюда необходимость в исследовании первоначальных форм нарциссизма и специфики переноса при лечении нарциссических расстройств личности, пограничных состояний, нарушений Самости.

   В представлении Х. Кохута первоначальное нарциссическое равновесие ребенка нарушается в результате неизбежного недостатка материнской заботы. Попытка сохранить первоначальный опыт сопровождается у ребенка созданием архаической, эксгибиционистской грандиозной Самости и идеализированного образа родителей. При оптимальных условиях развития грандиозная Самость смягчается и интегрируется во взрослую личность. При благоприятных обстоятельствах идеализированный образ родителей также интегрируется во взрослую личность, интроецируется в качестве Сверх-Я и становится важным компонентом психической организации. Однако если ребенок получает тяжелую нар-циссическую травму и переживает травматическое разочарование в обожаемом им взрослом, то грандиозная Самость сохраняется в своей неизменной форме, стремится к реализации своих архаических целей, а идеализированный образ родителей не трансформируется в психическую структуру, играющую роль регулятора напряжений.

   В ходе лечения нарциссических расстройств личности может иметь место терапевтическая активизация грандиозной Самости и идеализированного образа родителей, что приводит к возникновению зеркального и идеализирующего переноса. С точки зрения Х. Кохута, зеркальный перенос – это терапевтическое восстановление ранней стадии развития пациента, в которой всеобъемлющий нарциссизм сохранялся при помощи грандиозной Самости и вывода всех несовершенных аспектов наружу. Соответственно стадиям развития грандиозной Самости различаются три формы зеркального переноса: перенос-слияние, то есть архаическая форма, в которой переживания Самости анализируемого распространяется также на аналитика, в результате чего достигается «слияние на основе расширения грандиозной Самости»; перенос по типу «второе Я» или близнецовый перенос, то есть менее архаическая форма, в которой пациент предполагает, что аналитик похож на него и в процессе анализа отождествляет себя с его манерами, высказываниями; зеркальный перенос в узком смысле, то есть еще менее архаическая форма, в которой аналитик переживается как отдельный человек, имеющий большое значение для пациента и способствующий восстановлению идентичности с помощью терапевтически реактивированной грандиозной Самости. Идеализирующий перенос – терапевтическое восстановление раннего состояния, в котором нарциссическое совершенство объединено с идеализированным родительским образом, что ведет к восхищению пациента аналитиком.

   Проработка этих видов переноса становится важной терапевтической задачей психологии Самости. Во время зеркального переноса речь идет о необходимости подъема в сознание детских фантазий пациента о своем эксгибиционистском величии, что может способствовать эмпатическому пониманию испытываемых им стыда и тревоги. Во время идеализированного переноса происходит проработка архаических идеализаций, дающая возможность узнать пациенту о том, что его идеализирующее либидо необязательно нужно выводить из идеализированного образа и что можно не допустить болезненных регрессивных смещений.

   В отличие от классического психоанализа З. Фрейда, в рамках которого основное внимание акцентируется на бессознательных влечениях человека, в психологии Самости Х. Кохута важное внимание уделяется Самости и потребности в объекте Самости. Последние рассматриваются в качестве наиболее существенных факторов мотивации, предопределяющих направленность деятельности человека. Считается, что объекты Самости играют важную роль в поддержании нормального психического состояния человека и сохраняют свое функциональное значение на протяжении всей его жизни. Исходя из этого, цель анализа и терапии состоит в том, чтобы помочь пациенту не только достигнуть стабильности в установлении отношений с внешними объектами, но и сформировать устойчивое отношение к самому себе, что способствует упрочению Самости и возникновению эмпатии, необходимой для нормальной организации жизнедеятельности.

   Идеи Х. Кохута, концептуальные и терапевтические положения психологии Самости получили свое отражение и дальнейшее развитие в современной психоаналитической литературе. В частности, они содержатся в таких работах, как «Психология Самости» (1978, под ред. А. Голдберга), «Успехи в психологии Самости» (1980, под ред. А. Голдберга), «Размышления о психологии Самости» (1983, под ред. Й. Лихтенберга и С. Каплан), «Идейное наследие Кохута» (1984, под ред. П. Степански и А. Голдберга).